После окончания Тридцатилетней войны в немецкой поэзии барокко усиливаются светские аристократические тенденции. Показательно в этом отношении творчество Христиана Гофмансвальдау. Разработка привычных для немецкого барокко тем бренности и скоротечности живого лишается в руках Гофмансвальдау прежней идейной насыщенности и духовной напряженности, приобретает временами внешний характер, иногда оборачивается позой.

Земная жизнь

Что значит жизнь с ее фальшивым блеском?
Что значит мир и вся его краса?
Коротким представляется отрезком
Мне бытие земного полоса.
Жизнь — это вспышка молнии во мраке,
Жизнь — это луг, поросший лебедой,
Жизнь — скопище больных в чумном бараке,
Тюрьма, куда мы заперты бедой.
Все это лживой роскошью прикрыто,
Величьем разукрашено пустым.
На скорбных трупах созревает жито,
Вот почва, на которой мы стоим.
Но ты, душа, не уподобься плоти!
На жребий свой напрасно не ропщи.
Не в блестках, не в фальшивой позолоте,
А в истине спасение ищи!
Беги, беги от мишуры обманной,
Расстанься с непотребной суетой,
И ты достигнешь пристани желанной,
Где неразрывны вечность с красотой!

     И все же неверно было бы видеть в творчестве этого чрезвычайно одаренного поэта одно торжество условности и манерности. Лучшие любовные стихи Гофмансвальдау преисполнены неподдельной страсти, бьющего через край, бурного по своему выражению упоения красотой.
     Виртуозное формальное мастерство Гофмансвальдау, его склонность к пышной образной орнаментации и ритмическим изыскам также обладают эмоциональным подтекстом, ибо основаны не на холодном расчете, а на взволнованном преклонении перед прекрасным.

Сладострастье

А. Карараччи. Все побеждает любовь, или Пан, укрощенный Амуром

Свою живую прелесть напоказ Не выставляет роза безвозмездно: Ей наше жизнелюбие любезно! Она в уплату требует от нас — Зажечься!.. Кто на это не решился, Тот враг себе, тот разума лишился.

© Дмитрий “MD” Дубильт, 2006